Югославская трагедия  - Леонид Млечин

Увидев знакомых, он останавливается посредине улицы, чтобы троекратно с ними поцеловаться. В багажнике он возит автомат Калашникова, но сам стреляет редко. Его должность — помощник министра информации Сербской Краины.

Когда я впервые там оказался, это был сербский анклав в Хорватии. Там жили только сербы, которые не хотели становиться гражданами Хорватии. Они требовали присоединить этот анклав к Сербии.

А теперь вновь вернусь к записям из дневника:

«Хорватов здесь не осталось — в 1992 году их выбила Югославская народная армия. Хорваты не хотели, чтобы эта земля перешла к Сербии. Хорватская армия, плохо сдерживаемая присутствием войск ООН, стояла на границах Краины и ждала приказа к контрнаступлению.

Для хорватов — это часть территории их республики. Как для Азербайджана — Нагорный Карабах, для Грузии — Абхазия или Южная Осетия, для Молдавии — Приднестровье. Как для России — Чечня».

Сербию отделяет от Сербской Краины река. С одной стороны, зенитки югославской армии, с другой посты войск ООН — российский батальон в голубых беретах и сербские гвардейцы в черной униформе и в беретах.

Натянута колючая проволока, стоят противотанковые надолбы.

Этот благодатный и богатый край разорен. По улицам ходят женщины — все в черном, мужчины ездят на велосипедах — бензина нет.

Мы приехали сюда в воскресенье, когда все было закрыто и ощущение опустошенности еще больше усилилось. На здании почты мемориальная доска в память тех, кого усташи убили в прошлую войну.

На берегу реки уже работает ресторанчик, любимый ресторанчик капитана Николы. Он лично освободил его во время боев в 1992 году.

— Для меня этот ресторан и есть центр мира, — гордо говорит он.

Капитан любит ракию — это высокой очистки самогон, который делают из разных фруктов. Сербы пренебрегают коньяками и креплеными винами, считая их химией, и предпочитают им ракию. Лучшие сорта раки прежде широко экспортировались на Запад. Сейчас благодаря санкциям любую ракию можно купить в магазине.

Капитан осушает свою рюмку, закуривает и со значением говорит:

— Мы находимся в месте, на которое, по данным нашей разведки, нацелен целый ракетный дивизион хорватов.

И смотрит, какое впечатление произвели его слова.

Ему нравится играть в войну.

Капитан повез нас в Вуковар. Раньше Вуковар был городом. После того, как в распадавшейся Югославии стали выяснять, кто серб, а кто хорват, Вуковар перестал быть городом. Капитан хотел показать российским журналистам, что сделали с городом хорватские усташи. Вуковар выглядит так, как выглядел во время Великой Отечественной войны Сталинград.

Почему-то сохранились проржавевшие навесы на автобусных остановках. Навесы больше не нужны — автобусы здесь не останавливаются. Здесь никто не живет. И в предупреждающем знаке для водителей «Мать и ребенок» тоже нет нужды.

Капитан замечает, что прошел ровно год с момента освобождения города от усташей. Победители справляют годовщину освобождения Вуковара и победы над врагами — в пустом и разрушенном городе.

Капитан говорит, что город уничтожили усташи. Остальной мир полагает, что это сделали части Югославской народной армии, которые три месяца выбивали хорватов из города.

Потом в Белграде начальник Генерального штаба генерал Живота Панич расскажет нам, что это он командовал 1-й армией и брал Вуковар:

— Хорваты говорили, что это их Сталинград и что они будут защищать его до последней капли крови. Они собирались долго воевать, но мы их быстро вышибли.

Судя по тому, что солдатам генерала Животы Панича пришлось взрывать дом за домом, выбивая оттуда хорватов, они упорно сопротивлялись. Это называется освобождением Вуковара. Освобождением от хорватов. Хорватов в Вуковаре было сорок восемь процентов. Теперь это этнически чистый район. Но война на этом не закончилась.

Артиллерийским выстрелом сбило статую, изображавшую мужчины и женщину. Теперь, кажется, что женщина гладит распростершуюся по земле фигуру павшего мужчины. Еще несколько месяцев назад здесь ходили только брошенные собаки, кошки и свиньи. Немногие дома можно восстановить. Но в некоторых уже теплится жизнь. Люди, которым некуда деться, вернулись и пробуют начать жизнь сначала. Нет стекол, и окна затягивают пленкой. Ремонтируют крыши. Стены испещрены пулевыми отметинами. Люди стоят у окон и смотрят на нас. Мальчик в кепке, на которой вышиты цветы национального флага, вышел на улицу, чтобы поглазеть на иностранцев.

Большинство жителей города ждет, пока решится судьба Сербской Краины: удастся ли ее присоединить к Сербии или она останется в Хорватии. Одно дело — если можно будет остаться, другое — если придется уходить. После всего, что было, они не думают, что смогут жить вместе с хорватами.

Город замер в растерянности.

Повсюду патрули одетых в черное гвардейцев.

На улице имени Гаврилы Принципа капитан Никола отыскал седого человека в зеленом комбинезоне. Тот с готовностью рассказал, как его гвардейцы ловят засылаемых сюда хорватских маньяков-убийц.

— Я снимаю шляпу перед своими врагами, — говорит капитан Никола. — У них классная пропаганда. Они не только убивают нас, но и заставляют весь мир поверить в то, что именно сербы во всем виноваты.

У капитана нет шляпы. Он снимает берет с гербом непризнанной республики Сербская Краина. С реки дует пронизывающий ветер, но ему не холодно.

— Хорваты весь мир убедили в том, что мы лишь марионетки в руках Белграда. Чепуха! Сербская Краина — часть даже не новой, а еще старой Югославии — Социалистической Федеративной Республики Югославия. Когда СФРЮ развалилась, наш народ решил, что не станет жить в Хорватии, а сохранит кусочек старой Югославии.

Этого Вуковару не простили, продолжает капитан. Пригнали к нам усташей, заменили всю власть в городе. Вуковар был оккупирован хорватами. Югославская народная армия пыталась разделить враждующие стороны, а потом была вынуждена освободить город от усташей.

— Хорваты готовили эту войну еще с 1945 года, — горестно говорит Никола, — а мы, наивные дураки, мечтали о единой Югославии. Вот и оказались не готовы к войне, которую развязали хорваты.

Капитан показывает:

— Здесь был штаб хорватских сил. Они давно готовились к тому, чтобы захватить город. Служба государственной безопасности обязана была вовремя выявить заговор, но госбезопасность была разорвана по республикам и в Хорватии служила интересам хорватов. Республиканские кадры подбирались по национальному признаку.

Под видом гуманитарной помощи из Германии в Вуковар ввозилось оружие — вплоть до ракет, говорит капитан.

— У нас есть все доказательства, но иностранные газеты не хотят об этом писать. Мы спрятали наши архивы в надежном месте.

Почему бы не предъявить эти доказательства?

— Некому, — качает головой капитан. — Даже люди из организации «Врачи без границ» — агенты хорватов. Их интересуют только доказательства вины сербов.